Дорогие друзья, постоянные читатели нашего издания могли заметить, что мы перешли на систему нерегулярных выпусков только по исключительным новостным поводам. Так вот, сегодня мы в эфире, потому что на прошлой неделе я смог убаюкать ребенка вечером. Вот, не прошло и года, пишем; у нас тут издание быстрого реагирования.

Вообще говоря, уложить его — это нетривиальная задача, потому что обычно Леша требует к себе маму, кладет рядом, ждет, пока она заснет, а потом начинает хохотать и бить копытом. По крайней мере, так это звучит из соседней комнаты. Знатная веселуха для всех кроме всех кроме Алексея самого. Если у кого плохо с отрицаниями и формальной логикой, это означает “веселуха для Алексея самого и никого кроме”.

И тут вдруг честь укладывания перешла ко мне, когда некоторые чаши терпения закономерно переполнились, а я как-то весь день не при делах, потому что в присутствии дома еще и тетушки я вообще не котируюсь. Тут, кстати, можно сказать, что очень часто с наступлением сумерек мы начинаем дома играть в игру “Вечерний Говнюк”, это когда у всех по очереди кончаются силы, вследствие чего падает терпимость и сострадание к ближнему. Теперь же, когда дома куча народу, до меня вроде как вообще никому нет дела, поэтому вечером я как огурец и могу вертеть горы.

В свете того, что в кровать к ребенку я не помещаюсь по сугубо гравитационным причинам, пришлось рассказывать сказку стоя. Лешина кровать высокая, поэтому если сидеть, зрительный контакт теряется и терапевтический эффект сказки уходит. После сказки мы с ним договорились, что папе можно полежать на коврике рядом, пока Леша на уснет, и так и сделали. Оказалось, кстати, что на жестком мне гораздо лучше спится, чем на матрасе в моей кровати. Последний раз я укладывал Лешу спать вечером, кажется, года три назад, когда мамы дома не было (мама была в Москве), поэтому меня потом несколько дней распирало от важности.

Некоторое время назад сделали с Лешей кормушку для малокалиберных птиц, вроде синичек или грачиков. У нас во дворе, помимо прочих, живут совы и горлицы, и вот эти последние оказались созданиями совершенно без ума и без совести — таранят окна, расхаживают по подоконникам, два раза уронили термометр с третьего этажа на землю. Поэтому делать что-то для них — увльте. Ну и материала нам хватало только на небольшую кормушку, такую и сделали. А давеча увидели объект в деле — прилетают туда эти маленькие животные и едят.

Вообще это лето у нас пока происходит под знаком единения с природой. Во-первых, когда после возвращения из отпуска кто-то начал пищать во дворе по ночам, мамуля не обломалась и нагуглила, что это птенцы ушастой совы. В свете того, что мы живем во вполне себе обычной панельной многоэтажке, как-то стало интересно на них посмотреть, поэтому мы отправились на поиски и вскоре обнаружили во дворе соварий, где сидело от трех до пяти полувзрослых совят.

Рядом с соварием нашлось черешневое дерево с очень сладкими ягодами (на самом деле, не ягодами, а косточковыми плодами, drupe по-басурмански), куда мы ходили кормиться несколько дней подряд. Леша ходил со стремянкой, которая осталась после ремонта. Мне кажется, что это будет одно из главных его воспоминаний текущего лета, уж так ему нравилось, когда он на стремянке, ему наклоняют веточку, и он сам может доставать ягоды и лакомиться. Он там даже систему себе придумал, одной ягодой он лакомится, потом одну кладет в стакан к урожаю, так и называет их: лакомка и урожайка.

После того, как мамуля полезла на дерево за ягодами, Леша открыл в себе тоже талант к залезанию на всякое. Залезал на алычу в парке, метра на полтора залез, стоял на ней, рвал неспелые плоды и бросал их на землю. Потом полез на соседнюю, где-то с полуметровой высоты шлепнулся на попу, вскочил и стал сразу озираться по сторонам, не увидел ли кто. В зоопарке к козочкам полез прямо через забор: там есть специальная конструкция, по которой все перелезают в козлярий, и Леша намедни впервые ее проигнорировал. Оно и к лучшему, честно говоря, поскольку нижние ступеньки конструкции довольно сильно всегда измазаны козлиными какахами, а когда в тебе метр с кепкой росту, с неизбежностью приходится хвататься за это руками.

Мы играли с Лешей в злодейчиков и танк. По ходу игры обычно у Леши танк, а я изображаю пальцами антропоморфного злодейчика, который пытается напакостить танку, но всегда справедливость торжествует, и кончается для него (злодейчика) все плохо. В лучшем случае танк его просто давит. Леша еще обычно дает рекомендации, что делать злодейчику. Злодейчик быстро теряет интерес, раздавливания после третьего, наверно, и начинает себя вести грубо. Так, однажды злодейчик начал залезать на танк, восклицая: “Сейчас нагажу тебе в люк!” Танк, как водится, раздавил злодейчика и повозился еще по его останкам, но в следующем раунде Леша хихикал и говорил: “Давай, хоти ему в люк нагазить!”.

Словосочетание недели “выпустить кишки на волю”.

Леша в последние месяца два, кажется, возлюбил сладкое всей душой. Раньше он мог взять, там, скажем, пончик или конфету, надкусить и оставить — искусство, совершенно неподвластное мне, в общем-то, например. А тут вот съездил в Москву и постиг всю прересть сладенького. Теперь просит после еды конфетку. А иногда и до еды. И вместо еды. Нормальный ребенок, короче.

Для истории: двадцать первого июня Леша сам почистил себе зубки перед сном.