Потом придумаю

Тут стало ясно с неделю назад, что грядет конец года, и надо действовать соответствующе. Последние года четыре эти концы годов что-то стали часто грядеть и нагрянывать, так что все вроде слилось в один большой годи́ще. ¹ Где-то в начале этого мега-годи́ща мы, видимо, плохо мыли за ушами, так что у нас в квартире завелась принцесса. О ней было преступно мало сказано на страницах нашего издания, давайте попробуем исправиться перечислением набора бессвязных фактов и случайных историй.

Почти четыре года назад у нас появилась Анечка. Анечка совершенно перевернула мое восприятие детей, и с чем их едят. Оказалось, что прям совсем маленькие детишки могут быть систематически очень любвеобильными и вообще в целом заинтересованы общаться со мной.

Так вышло, что Аня — очень стереотипичная девочка (безотносительно того, плохо это или хорошо). Совершенно непонятно почему, но она выбрала себе розовый цвет, и полностью его придерживается (ну изредка соглашается на оттенки). Очень любит платья и в целом принарядиться. Старается заботиться обо всех, до кого достают ручонки: котики, собачки, вот это все. Старается защищать братика, если тому влетает. Правда, если тому не влетает, то тут уж пятьдесят на пятьдесят: может защищать братика, а может стараться выпить всю его кровушку. Ну и у нее, конечно, свое понимание того, что значит “перепадает”, впрочем, мы когда-то уже обсуждали вопросы детского понимания справедливости.

Отношения между нашими маленькими сиблингами носят довольно специфический характер — иногда они живут душа в душу, иногда они кровные враги. Конечно, прослеживается корреляция между дружбой и физиологическими факторами: все ли попили водички, покушали, и не хочет ли кто-нибудь на горшочек. Конечно, также прослеживается сильная корреляция между дружбой и наличием общих целей. Ясно, что Анечка признает лешин авторитет, и во многом хочет быть как он. Ей известно, что Леше дома надо периодически делать домашку. Наверное, она думает, что это означает примоститься на краешке какого-нибудь заваленного говном стола и начирикать на листочке трудночитаемых каракулей (если у нее другое мнение, то мне решительно непонятно, с чего бы). Аня раскопала дома каких-то образовательных бумажек, которые Леше рекомендовали изучать перед школой, и периодически что-то на них малюет. Потом приходит ко мне и говорит, что сделала домашку. Наверно, тут прослеживается параллель с тем, что Леша иногда рапортует мне о сделанной домашке. Если мы (преступно редко) занимаемся с Лешей образовательными активностями, она всегда приходит, садится рядом и тоже просит делать то же самое.

Если нужно что-нибудь совместно выклянчить (от вкусняшек до мультиков), то детишки выступают объединенным фронтом; в противном случае — каждый сам за себя и часто друг против друга. С выклянчиванием они как-то просекли, что Аня в этом деле международный гроссмейстер, поэтому ей, например, часто удается выпросить компьютер. На этом моменте в дело вступает Леша и включает мультики.

Исторически, кстати, так сложилось, что Аня была куда более безразлична к различным экранным увеселениям, чем Леша в сопоставимом возрасте. Я имею в виду, что ее можно было оттащить от экрана без обещаний смертных кар, как это было в лешином случае; так даже случалось, что Ане надоедало смотреть мультик, и она сама шла искать человеческого общения. По моим ощущениям, у Леши это вот совсем недавно стало проявляться.

Из мультиков Ане сейчас нравится Щенячий патруль. В лешиной жизни щенячий патруль появился в ковид, то есть, когда ему уже было больше пяти лет. В патруле Аня довольно резво себя проассоциировала со Скай, если кто вдруг не знает, это розовая щениха, единственная девчонка из начального помета (Лешу Аня ассоциирует с Гончиком, маму — с Крепышом, а папу — с Рокки, если это кому-то о чем-нибудь говорит). Еще Ане нравится другая девочка-щенок из новых, Рокси. Это тоже о стереотипичном девочковом.

В минувшем сентябре Анечка пошла в садик. Был интересный контраст с лешиным садиком и анечкиным. В лешин был большой конкурс, там на что-то вроде сорока мест (в двух группах) подали под сотню заявок. В садике, куда мы с Анечкой принадлежим территориально, при подаче заявки сказали, что, мол, всех территориальных берут гарантированно, так и случилось.

Я очень переживал, как же так маленькая кровиночка будет ходить там непонятно куда, без языка, к этим педагогическим стервятникам, но вышло все довольно неплохо. Через пару дней хождения Анечка распробовала, и теперь ходит с удовольствием. Ей нравится рисовать и делать поделки. По утру она частенько активно собирается в сад. Несколько мешает то, что по суточным биоритмам она ярко выраженная сова. То есть, просыпается она, как и положено ребенку ее возраста, ни свет ни заря, но потом ведет себя обычно как склочный пенсионер.

В наших краях в садиках у каждой кровиночки есть свой маленький шкафчик, и чтобы детки идентифицировали свой, на дверце есть наклеечка. У Леши была лодочка с парусом, у других детишек бывают всякие зверушки; у кого-то звезда Давида — бывает и такое. У Анечки на двери прнцесса, кто бы сомневался. При этом она почему-то не доверяет этому шкафчику, и каждый день просит забрать все свое барахлишко (сменку и запасную одежку) домой. Поэтому мы в садик и из садика ходим с маленьким рюкзачком. Розовым, конечно. По утрам вместо завтрака Анечка собирает себе в рюкзачок еще барахла: безделушки, игрушки, фонарики. Иногда Анечку с коллегами после обеда отводят в другую группу. Тогда доступа к шкафчикам нет, и забрать свое добро домой не выходит. Это получаются черные дни в нашем календаре, мы стараемся заранее о них узнать, и забрать ее домой сразу после обеда.

К слову о фонариках. Уж не знаю, что там на самом деле было, но запомнилось мне, что в ее возрасте (впрочем, и во всех других возрастах) я был очень бережливый ребенок по части батареек, и старался батарейки не разряжать без крайней необходимости (до которой никогда дела не доходило). Помню, у нас был дома советский фонарик, которым мы сначала не пользовались, чтобы экономить батарейки, а потом им стало нельзя пользоваться, потому что батарейки внутри него протекли. Вообще это ложится в семейную логику того, что конфеты из кладовки не стоит есть, пока у них не вышел срок годности, зато потом можно. Анечка, как ребенок эпохи изобилия, этого чувства совершенно лишена: все фонарики вокруг себя она просто включает и наслаждается тем, что они работают. ²

Заканчивая тему с садиком, Аня вроде бы довольно быстро там освоилась, и довольно скоро стала соглашаться оставаться на послеобеденный сон. Скорее всего это потому что она скоро просекла, что в садиковый послеобеденный сон можно просто полежать, отдохнуть и что-нибудь послушать интересное, а дома заставят спать по-настоящему. Пани учителки хвалят Анечку, что она, мол, золотко и всем помогает, ну тут кого они хотели удивить, как говорится. Леша тоже в садике проявлял чудеса аккуратности и инициативы по части того, когда надо игрушки по местам разложить и когда надо последить за тем, как остальные дети соблюдают правила поведения.

Интерлюдия: Аня иногда просит, чтобы ее пощекотали, прямым текстом. Приходится, конечно, здравый баланс этого дела соблюдать, но ей нравится. Хихикает и вырывается, но через пару мгновений просит щекотать еще.

Аня любит кататься на машине (в отличие от Леши). Машина появилась, когда Ане было чуть меньше двух, то есть, для нее машина была всегда. С самых ранних лет это такая штука, на которую можно сесть и поехать куда-нибудь, где интересно и здорово. Однажды мы возвращались от доктора с прививки (см. ниже), и я ее спросил, едем домой или кататься. Анечка попросила покататься. Это частая история, пару раз мы забирали ее в обед из садика на машине, и, понимая, что дома ее будут укладывать спать, Анечка просила либо просто покатать ее, либо отвезти в магазин.

Для Леши машина — это скорее такая штука, которая увозит от его любимой комнаты (кодовое название “сынарник”), да и еще там укачивает. Правда, надо отметить, что оба ребенка любят съездить куда-нибудь, где можно перехватить что-нибудь вкусненькое. С месяц назад, например, мы ездили смотреть замок неподалеку от нашей деревни (ну как замок, шато). Видели там натуральную историческую карету, но детей больше впечатлил экскаватор во дворе и возможность выпить какавушку из автомата за десять крон.

В прошлом году мы с Аней ритуально ездили по субботам утром за продуктами, и обоим это очень нравилось. С прошлого года она еще приучилась, что надо выбирать вкусняшки не только себе, но и брату, если тот остался дома. Ну и конечно, если грамотно подходить к вопросу, то можно набрать вкусняшек больше, чем только себе. То есть, оптимальная стратегия что-то вроде: “Ну вот эту штуку я бы себе не стала брать, но для Леши надо взять, а раз для Леши мы это берем, то, наверное, можно и мне тоже взять.”

Хотел отдельно написать о педиатре.

Во-первых, на страницах этого издания, кажется, никогда не было упомянуто, что нашего детского врача зовут Павлина Заоралова. На практике детей обычно принимает другой врач, но организация, куда мы ходим, принадлежит пани Заораловой. Она даже пару раз осматривала Лешу, когда тот был маленький.

Во-вторых, за прошедшие без малого десять лет нас успели там запомнить и сразу узнают. Там сугубо женский коллектив, и если я оказываюсь у них с ребенком без супруги, они обычно очень умиляются. Очень, с большой буквы О. Как-то раз они на выходе дали мне на дом опросник для выявления расстройств аутистического спектра. Там было вопросов тридцать про поведение, и я, конечно же, про него забыл. Через месяц мы опять пришли туда с Анечкой вдвоем, конечно, без этого опросника. Когда медсестра поняла, что заполненного опросника у нас с собой нет, она пришла в совершеннейший восторг, ну так мне показалось. Она начала чрезмерно эмоционально меня успокаивать, мол, “ах, мамочка вам с собой не положила, ну и ничего страшного”. И еще ударение делала на мамочку. Такой вот сексизм.

В минувшем году мы пару раз делали прививки, и Анечка их очень мужественно переносит. Один из последних разов, когда мы ходили туда с Лешей пешком, был в начале ковида, то есть, Леше было около шести. От укола он так распереживался, что даже несмотря на выданный леденец, мне пришлось нести его на плечах до самого дома. Анечка переносит прививки, кажется, более мужественно, чем я. Перед первой в этом году я боялся, что вот я ее отведу, ей будет больно, и она меня уволит как известного московского мэра за утрату доверия. На деле же она даже не пикнула ни разу. Потом ранку заклеили розовым пластырем, дали леденец (меня систематически удивляет как свободно педиатры раздают леденцы детям), и вроде бы инцидент был исчерпан.

Про утрату доверия: в конце 2021-го мы летали с Лешей вдвоем в Москву на неделю. В те времена по прилету надо было самоизолироваться и сдавать лабораторный тест на ковид. Мне почему-то кажется, что это был первый тест на ковид, который я вообще сдавал (не исключено, учитывая наш домоседский образ жизни). Так вот, мы нашли лабораторию подешевле и пошли сдавать. Первым пошел я и даже не почувствовал, как тетенька у меня ковыряется в корне языка палочкой. Я бодро об этом отрапортовал Леше, который не поверил, а потом никак не мог достаточно открыть рот. В итоге тетка долго у него ковырялась во рту, его чуть не стошнило, и он явно потом был уверен, что я специально ему соврал. У Стивена Кинга в “Сиянии” есть момент, когда ребенок понимает, что его отец тоже видит всю ту же чертовщину, что и ребенок, просто не признается. Книга от этого выигрывает, потому что становится ясно, что грань между добром и злом проходит не по линии между людьми и чертовщиной, а сложнее.