Потом придумаю

Всем привет, нас тут давно не было. За отчетный период я съездил в Минск и привез оттуда всей семье соплей, до сих пор разгребаем. Леша опять куче всего нового научился, например, рассказывать, что ему приснилось. Например, что там был “Жирненький суслик около пенька, к которому приближался Алешенька.” Или

Мамуля дрыгала хрюшкой, было много хрюшек, так что мы не могли уйти, а папуля защищал. Хрюшки были черные, и их звали кабаны.

К концу этого рассказа Леша подходит, нагнетая саспенс, и последнее слово обрушивает на слушателя, вроде как “… и их звали … КАБАНЫ!” Неумышленно, конечно, вот такой совершенно естественный дар рассказчика.

Некоторое время у нас гостила наша бабуля. Бабуля своим героическим примером научила Лешу говорить “Я боюсь,” теперь Леша частенько боится есть еду, которой его пытаются кормить, или боится идти спать, короче, вообще боится делать вещи, которые в большей степени отвечают интересам родителей, нежели его сиюминутным желаниям. Если серьезно, то Леша пару раз еще говорил, что боится чужого дядю, и это интересно, такой вот первый первобытный страх у маленького человека.

Лежим как-то с сыном на диване, читаем книжку, и тут я беру что-то в руки (уже не помню что, но это и не важно). И Леша мне говорит: “Положи на недайбог!” Все потому что диван, на котором мы сидели, спинкой частично прислонен к стене, а частично выдается в середину комнаты, и раньше за этой частью стояло кресло, и Леша очень любил перелезать туда-сюда. Потом кресло переставили, но любовь никуда не делась, и, по-видимому, Лешины попытки совершить восхождение кто-то много комментировал с неизменным “Не дай бог!” на конце. Короче, на спинку дивана он предлагал мне положить то, что было у меня в руках.

Встал на цыпочки, говорит, “Встал на задние лапки.”

Как-то услышал словосочетание “источник звука”, на свой манер переделал его в “листочник звука”. Через пару дней пытался вспомнить, что же там было, придумал вместо этого “зелённик звука”.

В магазине искал “спрятанную прозрачную булку”. Это был рогалик, посыпанный маком. Спрятанный, потому что покрыт маком, видимо, а прозрачный, потому что не целиком покрыт.

Эх, я, я.

Кроме того, у нас тут нездоровое увлечение мозолями. Я упоминал уже, что давно (в начале ноября) Леша натер себе мозоль на пяточке. Мозоль заклеили пластырем и надели поверх носочек, и потом Леша некоторое время боялся его снимать. Даже купался в носочке. А на днях вот Леша узнал, что у меня аналогичная проблема и стал мне советовать, что вот надо пластырь взять и носочки не снимать ни в коем случае. Заботится.

Я такой сытый, что даже хочу перед сном, главное, покушать.

Еще мы тут все шахматами чуток увлеклись на нашем дилетантском уровне, вот намедни лежим с ним на кровати, я играю против компьютерного оппонента, комментирую ему, что сейчас вот съем пешечку. Леша как завопит: “Не кушай пешечку!” Еще за лошадок жутко переживает. Или вот давеча возвращаемся вечером с прогулки, а у нас прям перед окном стена соседнего дома, выложенная стеклоблоками; за ней горит свет, поэтому ее видно, фактически, как решетку. Леша посмотрел на это и говорит: “Смотрите, сколько шахмат горит.”

Я уже тут упоминал, что некоторое время назад Леша отучился говорить “мамуленька” и вместо этого использует экономное “мама”. Выходит очень удобно, потому что за то же самое время можно, например, повторить просьбу дополнительный раз, или если начать свою реплику с “Мам!” как-то в целом весомее звучит.

После того, как мамуленька была свергнута мамой, Леша объявил войну прочим уменьшительно-ласкательным. Под нож пошли суффиксы, конфетку сменила конфета, тапочки заменились на тапоки (там какое-то другое слово было, на самом деле, но замена именно такая, вроде “щеноки” вместо “щеночки”). В определенный момент Леша попросил взять его “под мыши”.

Я своим примером старался вернуть Лешу обратно к варианту с “мамулей”, но раз-раз и проскочит и у меня тоже “мама”. Наши с Лешей дискуссии иногда бывают построены на том, что если мне надо чуть подкорректировать его высказывание, проще всего бывает повторить большую часть, а нужное заменить. Ну например, если он говорит что-то вроде: “Мама сейчас уедет от нас,” — а я отвечаю что-то вроде: “Нет, мама сейчас выбросит мусор и сразу вернется.” Тут я автоматически повторяю за Лешей, потом замечаю, что фактически сделал что-то рефлекторно, и немножко разочаровываюсь, потому что ну как можно подходить к беседе с сыном на уровне рефлексов (на самом деле, к чему угодно, но к беседе с сыном особенно).

Вот эту фразу про “уедет”, на самом деле, Леша обычно говорит про меня каждое утро, когда я собираюсь на работу. Там наложилось то, что я здорово напутешествовался в этом году, и что к нам довольно часто последнее время кто-то приезжает/уезжает. В лешиной головушке из-за этого прочно обосновались всякие там поезда и самолеты, и он периодически начинает рассуждать о том, что вот сейчас папа уедет на самолете, а еще сейчас бабуля приедет, а еще тетя Варя приедет, а еще мама уедет, и в общем какая-то очень сложная там логистика, и мне бы очень хотелось быть уверенным в том, что Леша комфортно себя посреди нее чувствует. Есть такая штука, если родители проводят недостаточно времени вдвоем вместе с ребенком, то он может решить, что присутствие одного исключает возможность присутствия второго, выбрать любимого родителя и пытаться прогнать всего остального родителя. У нас было такое весной (кто первый угадает, кому выпало быть нелюбимым родителем?), и, к счастью, прошло. Вчера Леша решил, во-первых, что мое присутствие дома исключает бабулю, во-вторых, что у бабули есть “черный экскаватор с грейдерным ковшом”, и когда с работы пришел я, а не бабуля, Леша был разочарован. Через полчаса мы, конечно, сидели в обнимку и смотрели видосы про радиоуправляемые экскаваторы на ютубе.

Видосы про радиоуправляемые экскаваторы, кстати, — хит нынешнего сезона. Леша теперь как проснется (утром или днем), почти всегда почти сразу начинает говорить, что хочет мультик (так называется любое видео). Если спросишь его, какой, Леша ответит: “Другой!” Я подозреваю, что он какой-то очень лестный смысл вкладывает в это слово. Вот и сегодня: Леша возжелал посмотреть, я включил ему видео, сел рядом с ним кормить его салатиком. Леша забрался мне на коленки, я хотел его обнять, а у меня что-то руки были холодные, намочил, наверно, и я об этом ему сказал. И Леша такой: “А давай я тебе ручки погрею, пап!”

Вообще у нас нечеловеческий подъем в отношениях с сыном, и это окрыляет. Такое было летом два года назад, Леше было полгода. Первые полгода где-то он был суровый такой мужик, не особо общительный, и от колик страдал вечерами, поэтому прихожу я обычно с работы домой, а там Алексей¹ исполняет свои экстремальные арии. Ничего страшного, но чуток деморализует, а когда начинает копиться усталость, еще сердишься на себя, и получается довольно депрессивно. А потом ближе к лету колики стали проходить, а еще и Леша научился улыбаться, а иногда и хохотать, и стало совершенно ясно, что он вовсе не такой суровый мужик, как казалось, и вообще жизнь-то хороша, черт побери. И вот последние месяца три у нас любовь и гармонь, и опять жизнь хороша. Мне кажется, Леше тоже нравится. Он на прошлой неделе выбрал себе в магазине ботинки как у папы (предательские ботинки натерли страшную мозоль, кстати). Потом он попросил мамулю их надеть, и она надела, а я в это время надел не такие, Леша увидел и захныкал. Переобулись, он обрадовался, и мы пошли гулять.

— Леша, пойдешь со мной на компромисс?
— Нет, я с мамуленькой останусь дома.

Сегодня цитатник какой-то.

Леша в определенные моменты превращается в акына и в длительной форме вещает о том, что видит. Очень характерно это делает, обстоятельно штампует слова одно к одномy; выходит довольно монотонно, но с какого-то мгновения начинается что-то совершенно непредсказуемое:

… А навстречу нам папа идет, и попа у него разломана на две части …

От объяснений отказался.

Последние сводки с фронта все так же сообщают, что Леша — милаха. Перед сном теперь в кровати обкладывается тремя пандами, две из Икеи, еще одна — поменьше. Леша следит, чтобы обязательно были все. Потом поворачивается и говорит: “Я тебе, мамуленька, тоже такие пандочки куплю.” А вчера то же самое мне пообещал.

Жалеет мамочку, говорит, чтобы не грустила. Однажды было: “Не плачь, мамуленька, пойдем, я найду тебе какую-нибудь ромашку и засуну тебе за ушко.” А вот кота — вообще не жалеет. Как-то взял ложку для обуви (у нас длинная), бегает с ней за котом, тот спрятался под кровать, Леша ему: “Доставайся до палки!”

Ехал верхом у меня на плечах куда-то, замотал головой. Я срашиваю, что у него там происходит, Леша отвечает, что отряхивал и перекладывал мех на голове, это про свои волосы. Еще бывает, сидит верхом, ковыряет мои волосы экскаватором и приговаривает, что это он копает яму у меня в голове, и еще рассказывает, что сейчас вот он там выроет яму, и приедет самосвал, чтобы там что-нибудь погрузить-разгрузить и все в таком духе.

Занимался спортом:

Я отжимаюсь с открытой пузой

Играли с радиоуправляемым экскаватором, Леша его пугается, хихикает, бежит ко мне, подходит вплотную, заставляет себя обнимать и говорит: “Дай мне защиту!”

Еще выучил фразу

Я не могу оторвать от себя свой глаз

Вот в такой форме неочевидно, что он там имеет в виду, но еще он ее применял в виде: “Я не могу оторвать от девочки взгляд.” Романтика.

Сегодня показывал тетушке чешскую брошюрку про строительную технику, рассказывал как что называется по-чешски. Говорит: “А подъемный кран по-чешски называется Ержаб, а дробилка называется отбойный молоток”.

Тут надо пояснить, наверно, что во-первых, по-лешиному “дробилка” — это экскаватор без ковша, а во-вторых, по-чешски действительно кран будет “jeřáb”, буква “r” с галкой читается примерно как “рж”, и это тяжелая буква, а у Леши она вообще “лз” вместо “рж”.

Меня зовут Леша, а маму зовут звезда, а папу тоже зовут звезда.

В гонке участвуют жипы и айболиды.

Эх, мама, ты не гилист.

Папа, ты готов к рождеству? Надо песок копать!

Вместо предисловия

Дорогие друзья, в нижеследующем тексте встречаются описания того, что иногда в родителеориентированных текстах из интернета называют “кризисом двух годиков”. Я, наверно, напишу про него отдельно потом, а пока надо только отметить, что уже где-то месяца полтора и, в особенности, последние примерно две недели у нас дома полная гармония. А кризис, судя по тому, как из него вышел я, был кризисом мальчика тридцати годиков, но это, как водится, другая история.

Нигилист

Первое, о чем я хотел написать после своего предыдущего выступления, — это уровень мастерства, которого Алексей достиг в риторике. Он навострился со мной спорить по разным поводам и выбирает самый действенный метод, метод лобового отрицания. Типа,

— Не гоняй кота, он тебя цапнет. — Не цапнет.

Кстати, при этом сам раздает советы, например: “Кота не трогай, а то он тебя в нос клюнет!” Или:

— Это мы сейчас смотрим последний мультик, а потом пойдем гулять. — Не пойдем.

И кульминация его умения

— Ты у нас зайчик? — Нет! — Может, да? — Не да!

Когда у Леши нет других аргументов, он берет ужасающий флажолет голосом, или если простыми словами, вопит. Сейчас уже есть основания полагать, что он отказывается от этого навыка, потому что вроде использует его все реже, но одно время мог прям подлезть к родительскому уху и туда заорать — читать смешно, а вообще это больно. Например, Леша любит катать машинки по настенному зеркалу, а я не люблю, когда Леша их там катает, и прошу его перестать, а Леша в ответ визжит. Когда это повторилось в последний раз, сразу пошел мамочке жаловаться с монологом:

Меня папа за зеркало обидел. А я на папу наорал. Это я напрасно наорал. Если папа заплачет, он будет один без нас. Если папа улетит на самолете, мы его догоним на парашюте и снимем.

Тут есть несколько аспектов, которые меня смущают. Для начала, есть основания полагать, что Алеша дает себе отчет в неадекватности своей реакции, и из-за этого начинает еще больше переживать. Еще он переживает, потому что думает, видимо, что мне не нравится его поведение. Ну у него есть все основания так думать, потому что предыдущие полгода я того и добивался (надо было, конечно, добиваться другого). Наконец, вот эта вся шняга с самолетом, очевидно, из-за того, что я в этом году что-то много раскатываю по зарубежьям, и Леша из-за этого тоже переживает, и что с этим делать, неясно.

Зоопарк

На неделе Леша многократно вспоминал зоопарк, где мы уже с месяц не были, и предлагал туда поехать. Рассказывал, что “дикобразы едят булку с какашкой”. Дикобразий загон в зоопарке, по правде сказать, пахнет так, что у неподготовленного зрителя может создаться именно такое ощущение, но все же это неправда.

В выходные, наконец-то, поехали. Леша как-то быстро осознал, куда путь держим, поэтому по дороге делился энциклопедическими знаниями об этом месте, рассказывал, что он “еще не видел слона с такими большими бивнями и длинным хоботом.” Еще что-то про какашку слона рассказывал. Справедливости ради надо бы сказать, что у нас в зоопарке нету слона, и слона Леша видел однажды в бродячем цирке, который к нам приезжал (приснопамятная какашка тоже оттуда). Поэтому мне лично неочевидно, это у Леши смешались звери из зоопарка с цирком и он использует “еще не видел” в каком-то своем значении, либо наоборот Леша этим пытается сказать, что в зоопарке нету слона.

В зоопарке “дикобразы обколючились”, когда один из них чихнул, и все выпучили свои колючки; Леша гладил козочек, одну даже поцеловал, залезал на “вырезанное дерево” — лежит там такое здоровое полено с выеденной сердцевиной, поэтому вырезанное. А дома мамуля достала из закромов поме́ло, про которое Леша потом объяснял: “Ты кушаешь такое кислое помыло”.

Экскаватор

А в воскресенье у Леши разразился насморк. Уже в ночь на воскресенье у него заложило носик, он плохо спал, но после пробуждения отнесся к болезни философски и сказал, что “в носик попали микробчики”. Вопреки веяниям доказательной медицины, день мы провели дома, потому что мне вот во время болезни на улице хреново.

День спас радиоуправляемый экскаватор, который привезли во время последнего заезда бабуля с дедулей. У этого экскаватора очень драматичная история; на него возлагали большие надежды, но Леше он не понравился, потому что очень громко шумит. Его убрали (недостаточно далеко), и через некоторое время Леша его попросил достать и стал играть как обычным экскаватором. Тут, я думал, экскаватору и конец — ну не рассчитан он на такую амплитуду движений, какая нужна была Леше. Но вот в выходные улиными усилиями Леша оценил красоту и мощь радиоуправляемой машины и весь день просил его запускать.

Когда экскаватор едет в его сторону, Леша очень смешно пугается, хохочет и убегает в другой конец комнаты. Потом опять подбирается к нему и трогает экскаватор пальчиком. А когда экскаватор копает, подходит и говорит: “Эй, дружище, копай!”

За трапезой Леша уже несколько месяцев смотрит мультики про грузовичка Леву. Там грузовичок с добрыми глазами сначала возит вокруг детальки, потом из них собирает машину какую-нибудь. В кульминационный момент какой-нибудь детали не хватает, и Лева едет ее искать с помощью закадрового диктора (“Лева, кажется тут не хватает мотовила!”), находит и достраивает.

В моменты гармонии Леша начинает петь песенку из этого мультика. Сначала он бегал вокруг родителя как угорелый и пел ее довольно громко, но последние несколько недель все чаще начинает ее нашептывать, когда сидит на плечах.

Это, кстати, одна из таких вещей, ради которых я вообще надумал что бы то ни было записывать (не ради самого грузовичка, конечно). Вроде как понятно, что самые яркие перлы вроде полосы для классных парней не забудутся, а такие ежедневные штуки приходится помогать себе запомнить.

Как-то Леша играл сам с кубиками. У него есть, помимо прочего, набор Duplo, это такое Лего для тех, у кого мелкая моторика пока не слишком мелкая. Так вот, там вагоны, и к ним можно приделать кубики с цифрами. Леша вертел эти кубики и так и сяк, построил высоченную пирамиду из них, потом разложил в ряд, один к одному, и сказал (с расстановкой так), что “Это слово автовоз!” А дело в том, что иногда в своих мультиках грузовичок Лева собирает из букв слова, и один раз это было слово — кто первый угадает — конечно, “автовоз”.

К слову, я искал в интернете, нельзя ли где-нибудь в Москве купить игрушечного Леву во плоти, и на каком-то форуме вычитал, что в таком нежном возрасте у детишек очень хорошо с воображением. Дескать, можно дать детишке коробку из под обуви, назвать ее Рексом, и ребенок будет верить, что это собака.

Вот Леша у нас совсем недавно начал понарошку кормить всех. Лежит перед сном в кровати и раздает всем кусочки: мамуле, папуле, всем своим пандочкам — с недавних пор в укладывании участвуют три панды. Две халтурят, а одна основательно отрабатывает; Леша не может уснуть, если не потрет нос ее хвостиком. Однажды Леша носился по двору университетской библиотеки и носил кусочки щебня из одного угла в фонтан, что в другом углу. Приговаривал, что щебенка — это пандочки, и они хотят купаться, но это я отвлекся.

Еще Лешенька любит похомячить “хлебчик” — это что-то вроде кукурузного хлебца; такой воздушный сухарь из кукурузной муки. Я ему говорил несколько раз, что это какая-то дрянь, и лучше бы ему было что-нибудь другое скушать, а Леша вынес из этого только слово “дрянь”. Сидим с ним на лавочке, Леша дает мне воображаемый кусочек, велит кушать. Я повинуюсь, спрашиваю, что он мне дал, Леша улыбается до ушей и говорит: “Дрянь!” Потом он мне объяснил, что дрянь — это очень вкусно, и, вообще говоря, не все заслуживают в своей жизни дрянь.

Валяемся с Лешей утром на кровати, Леша ползет через мои ноги. Переползает и говорит: “Я перелез!” “Да ты у нас акробат.” “Я перелезатель!”.

Я засунул маленькую пожарную машинку в чехольчик от веера, Леша: “Мне кажется, ты, папуля, надел на пожарную машину платьице!”

Приехали мои родители, от которых Леша набрался тоже нового лексикона. Узнал, что дедуля пьет кофе, и говорит: “Это у меня в чашечке кофеёк”. Про что-то еще: “Не вижу без маленьких очков.” Про дуэт бабули и дедули высказался: “Вы плохо поете.” Обсуждали, как громко тормозит поезд, что аж ушам больно, вчера эта фраза вводила его в восторг (“Аж ушам больно” — “Асусам больно!”).

Новая пачка милоты на подходе.

Алеша очень, оказывается, любит мою реакцию на те случаи, когда он цвет фломастера называет правильно. Благодаря этому мы установили, что он хорошо отличает все цвета, кроме красного, каковой называет как бог пошлет, обычно синеньким или зеленым. Я вот не припомню, чтобы он путал с чем-нибудь розовый, и это вызывает у меня большой интерес, как же так. В этой связи потихоньку боюсь, не демонстрирую ли я каких-либо излишних чувств, когда Леша путает с чем-нибудь красный.

Леша, кстати, тут оценил родительный падеж коричневого и фиолетового фломастеров, решил пойти чуть дальше и теперь рассказывает про приключения “зеленововово” и “краснововово” фломастеров. Но и это еще не все.

Есть у нас в парке лавка, на которой сидят обычно пахучие ценители напитков нижней ценовой категории. Алексей когда-то в прошлом пытался эту лавку оседлать, и я ему объяснял, что этого делать не следует. Вот сегодня мы шли мимо этой лавки, и Леша мне рассказывал, что “на этой лавке, папуля, сидят дяденьки с грязнымимими попками”. Такая вот милота.

Сходили в магазин за яблоками, вышли с полным рюкзаком и еще у меня в руках был полиэтиленовый мешок. Леша проявляет чудеса менеджмента: — Убери мешок. — Куда? — В рюкзачок. — Там нет места, там яблоки. — А ты, папуля, положи яблочки в мешок, тогда тебе будет проще мешок положить в рюкзачок.

Считает столбики на улице (на один слог — один столбик): “О–дин – Д–ва — Три – Че–ты–ре — Пе–е–рвый — Вто–о–рой — Тре–е–тий — Чет–ве–е–ртый — Синий — Черный”

Мы с Лешей периодически обсуждаем, что не надо ходить по дорожке для велосипедов. Я обычно привлекаю негативную мотивацию, живописую ужасные последствия для нас с Лешей от столкновения с велосипедом, а Леша в ответ рассказывает, где он видел велосипед и его мать. В этот раз я рассказал, что если велосипед нас стукнет, то от Леши останутся рожки да ножки. А Лешу что-то пробрало, и он такой: “Тогда Леша упал и заплакал. Леша снял рожки и положил на землю, потом снял ножки и положил.” Чувствую, больше я эту тему не стану затрагивать.

Это, правда, совершенно нетипичная реакция, обычно Леша лучится оптимизмом и совершенно непоколебим. Идем с ним по парковке рядом с магазином, я рассказываю, что если нас стукнет машина, то у нас может и голова отвалиться. Леша в ответ: “А мамуля приделает Леше новую голову.”

Еще классных фраз нахватался, например: “Я, конечно, ошибаюсь, но мне кажется, я сейчас стукну мамулю,” — дословная цитата. Увидели вчера вечером зайца — “Вы издеваетесь, что это заяц” (привет тетушке).

Ехал на мне верхом сегодня вечером, я что-то начал размахивать его ножками, а Леша такой: “Я, папуля, этого не люблю.” И, чувствую, сидит там, улыбается до ушей. Ехал верхом, вдруг начал драть мне волосы на макухе, спрашиваю, что там делает, говорит: “Клад ищу.”

Научил говорить Алексея “гармонический осциллятор”. Не просто на заказ, типа “Скажи гармонический осциллятор” — “гаманисиськи асисята”, а прям сам говорит на улице (не по делу, конечно): “Вот эта машина на рельсах — гармонический осциллятор”. Всегда не любил, когда кто-то учит детей говорить какую-то непонятную фигню, и вот приехали. Стыдно.

Заходим в трамвай, Леша начинает заговорщически улыбаться и такой: “Папуля, а коцоур у нас гусит!”

Алексей стал особенно много речевых оборотов перенимать от своего окружения, и последние три недели это как-то особенно сильно бросается мне в глаза.

На прошлой неделе укладывались с ним спать днем. Ему эта идея казалась дурацкой, поэтому он сидел в кровати и возил какую-то строительную игрушку туда-сюда. Рядом лежал камнем я, и мне эта идея казалась очень важной. Вот я ему и говорю: “Алексей, давай спать.” А он мне: “Я занят.”

Месяц назад у Алексея началась ветрянка, и по этому поводу я регулярно мерил у него температуру — у нас бесконтактный термометр, потому что Леша в довольно нежном возрасте очень явно дал понять, что не потерпит интрузивных методов измерения температуры. Так вот с бесконтактным термометром я еще за компанию мерил температуру у всех окружающих, и оглашал ее вслух. Леша после этого тоже ходил и называл пары числительных типа: “Тридцать шесть, девятнадцать!”

Иногда, как водится, сам какую-то фигню сочиняет — придумывает какие-то слова, повторяет их многократно, как будто вызывает маленькую сатану. На прогулке начал перечислять: “Не огурчик, не кукуруза, не машины, не бабуля, не дедуля, не автобус, … " и там еще много чего было, не упомнить. Непонятно, загадка ли это была, или Леша решил просто блеснуть вокабуляром.

Я нарисовал Леше какое-то животное, которое он просил нарисовать. Скажем, лося. И сказал ему, что это вот “Я нарисовал лося, схематически так.” Леше, видимо, очень понравился лось, поэтому периодически он называет тот или иной рисунок, который ему нравится, схематическим. И улыбается до ушей.

Как-то он возжелал пойти в бассейн — они с мамой туда ходили многократно. А мне что-то не хотелось по совокупности причин, и я стал ему объяснять, что там холодно. Говорю, — Леша, в бассейне холодно. — Тепло. — Холодно. — Тепло. — Холодно. — В бассейне, папуля, тепленько-претепленько.

Про лакричную конфету говорит: “Я съел биологичную конфету.” Планшет называет “Телевизор от компьютера,” откуда, интересно, знает, что такое телевизор.

Идем в парке по дорожке, разделенной на полосы для велосипедов и пешеходов. Леша говорит: “А это, папуля, дорожка для велосипедов.” “А это дорожка для классных парней,” — отвечаю я. “Как мы с тобой!” — заканчивает Алеша.

Сегодня в полпервого ночи проснулся у себя в кроватке, поднялся и сквозь сон говорит: “Я хочу спать на кроватке с мамуленькой и папуленькой.”

Недели три назад мы решили убрать из сыновьего быта соску. Сын в ответ на это решил убрать из своего быта дневной сон, и это по всем здорово ударило. Согласно интернетовому консенсусу, у детей, не спящих днем, падает иммунитет и когнитивные способности; в нашем случае все это начало падать у родителей ребенка, не спящего днем. В этот момент мне не то, что не хотелось делать какие бы то ни было записи, мне не очень хотелось просыпаться вообще. После дней десяти мучений вернули соску и погрузились в благодать по пояс.

Алексей вовсю цитирует стихи — ни с того ни с сего может выложить здоровенный кусок Мойдодыра или там, Мухи-Цокотухи. Иногда может вспомнить что-то не читанное, скажем, с лета, что довольно неожиданно, потому что, казалось бы, время когерентности у него куда короче. Интересно, как это все будет развиваться, потому что про меня родители рассказывали, что я в два года много чего знал наизусть, но предсказуемо забыл.

Любит, когда ему на гитаре играют песенку бременских музыкантов и еще “Перемен” Кино. Вжаривать просит либо одно либо другое, с примерно равной вероятностью. Под “Перемен” входит в транс, начинает пританцовывать, скакать и вообще всячески отрываться.

Помимо прочего, Алексей здорово продвинулся в системе склонений/спряжений русского языка, то есть всякие разные части речи он употребляет в форме, близкой к правильной. Сегодня, например, говорил, что на ножке у него “Два длинных ноготоков”. Кстати, “два” — это заменитель слова “много”, а “второй” — это что-то вроде “остальные”. Похоже на подход в функциональном программировании, когда функция от списка задается отдельно на первом элементе, а потом на остальных.

Глаголы использует преимущественно в женском лице, потому что пока папа на работе, учится у мамы. Получается иногда забавно, вроде как “Мимо нас промчались два велосипеда, и папа испугалась” (на самом деле страшно было, кстати). Если после его фразы повторяешь с правильной формой, Алексей повторит правильно.

Стал отвечать на вопросы, касающиеся того, чего он хочет, вроде “Хочешь яблочко?” Если отвечает положительно, то просто повторяет твой вопрос с улыбкой. Если не хочет, то либо молчит, либо использует “Не хосись.” Последнюю фразу, кстати, очень широко использует.

Катались на днях на городской дизельной электричке. Проехали пять километров за девять минут, но восторгу было. Алексей даже запомнил ее цвет (желтый) правильно — игрушечный экскаватор того же цвета он упорно называет синеньким. Мы серьезно подозреваем, что он так троллит.

Сегодня игрались с магнитной отверткой. Все началось с того, что я сидел за столом и пытался натыкать гвоздей в детали деревянной игрушечной дороги, где естественный крепеж утрачен. Пришел Леша и стал проявлять инициативу в этом деле — я оперировал пассатижами, он принес сначала молоток, потом отвертку. Потом залез мне на колени и стал пытаться тоже куда-то там насовать гвоздей. А потом мы заметили, что у отвертки магнитный наконечник, и минут двадцать делали “веревочку из гвоздиков” — магнитили три гвоздя друг к другу и к отвертке. Подцепить третий удавалось с трудом, и все время моих бесплодных попыток Алексей хихикал так, что потом икал.

Не расслышал, как изюм мама назвала “изюмчик”, и называл его “костюмчик”.